Проклятый изумруд - Страница 33

На другой стороне здания, в своём кабинете, доктор Пончард Л. Уискам сидел за письменным столом и перечитывал статью, которую он написал для «Американского журнала прикладной психиатрии». Статья называлась: «Случаи индуцированных галлюцинаций у работников психиатрических больниц». Не успел он её дочитать, как в кабинет ворвался санитар и, задыхаясь, выпалил:

— Доктор! В саду появился локомотив!

Доктор Уискам посмотрел на санитара, потом на статью. Потом снова на санитара и снова на статью.

— Садитесь, Фостер, поговорим, — предложит он.

Дортмундер, Гринвуд и Келп выскочили из тендера в гидрокостюмах и масках для подводного плавания, вооружённые пулемётами.

По всей лужайке бегали, прыгали и кричали больные в белом и сторожа в голубом. Психиатрическая лечебница стала настоящим сумасшедшим домом.

Дортмундер поднял пулемёт и выстрелил в воздух, после чего сразу наступила тишина. Полнейшая тишина.

Повсюду были видны только глаза, круглые, как шары. Дортмундер всё же опознал среди других глаза Проскера. Он наставил на него пулемёт и закричал:

— Проскер! Иди сюда!

Проскер пытался сделать вид, что он — это не он, а совершенно посторонний человек, и продолжал стоять на месте, притворяясь, что Дортмундер глядит не на него.

— Прострелить тебе ноги и перенести на руках? — взревел Дортмундер. — Иди сюда!

Докторша, стоявшая позади толпы, в очках и белой курточке, внезапно закричала:

— Вам должно быть стыдно! Вы отдаёте себе отчёт, как искажаете понятие о мире у людей, которым мы стараемся внушить правильное представление о действительности? Как им отличить фантазию от реальности, когда вы проделываете такие штучки?

— Замолчите, — приказал Дортмундер и закричал Проскеру:

— Я теряю терпение!

Но Проскер оставался прикованным к месту, прикидываясь непонимающим, пока к нему быстро не подошёл сторож и не толкнул его вперёд, прошипев:

— Идёте вы или нет? Мы ведь не знаем, хорошо ли он стреляет. Хотите, чтобы погибли невинные?

Шёпот одобрения последовал за этими словами. Поведение толпы изменилось. Проскера передавали из рук в руки в направлении локомотива.

Проскер внезапно ожил:

— Мне плохо! — завопил он. — Я болен, болен, у меня неприятности, я ничего не помню, ничего ни о чём не знаю.

— Влезай-ка сюда! — рявкнул Дортмундер. — Мы освежим твою память.

Подталкиваемый сзади, Проскер неохотно поднялся на тендер.

Келп и Гринвуд поставили его между собой. Дортмундер обратился к толпе и посоветовал оставаться всем на местах.

— И ещё, — добавил он, — пошлите кого-нибудь перевести стрелку, когда мы уедем. Вы ведь не хотите, чтобы к вам заезжали поезда?

Сотни голов утвердительно закивали.

— Отлично, — сказал Дортмундер и повернулся к Чефуику. — Давай назад.

— Есть, — откликнулся Чефуик и добавил вполголоса: — Ту-ту!

Он не хотел произносить эти слова громко, чтобы сумасшедшие чего не подумали.

Локомотив задним ходом медленно вышел из цветочной клумбы. Дортмундер, Келп Гринвуд, обступив Проскера, схватили его за локти и подняли над полом. Он висел, зажатый со всех сторон гидрокостюмами. Ноге в домашних тапочках болтались в воздухе. Он спросил:

— Что вы делаете? Зачем вы подняли меня?

— Чтобы тебя не убило током, — разъяснил Гринвуд. — Мы проедем по проводам высокого напряжения. Будешь вам помогать?

— О, конечно, конечно. Буду, — пообещал Проскер.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказал Дортмундер.

Марч стоял возле путей и курил. За последнее полчаса проехал один грузовик — зелёный старый рыдван, с фермером за рулём.

Когда он проезжал по рельсам, в кузове загремело, и фермер злобно посмотрел на Марча, будто тот был виноват в этом шуме.

Спустя минуту где-то вдалеке раздалась короткая очередь.

Марч внимательно прислушался, но звук не повторился. Без сомнения, простое предупреждение, а не признак беды.

Наконец загудели рельсы. Марч щелчком отбросил сигарету и побежал к фургону. Когда локомотив подошёл, всё уже было готово.

Чефуик остановил «Мальчика-с-пальчик» в нескольких метрах позади грузовика. Пока Гринвуд сторожил Проскера в тендере, Дортмундер и Келп вылезли из гидрокостюмов, спустились и установили сходни на нужное место. Чефуик, осторожно маневрируя, задним ходом ввёл локомотив в фургон, а Келп и Дортмундер задвинули сходни на место. Келп влез внутрь фургона, Дортмундер закрыл за ним дверь, потом, обойдя фургон, сел в кабину рядом с Марчем.

— Всё хорошо? — спросил Марч.

— Никаких проблем.

Марч отъехал и тремя километрами далее свернул на узкую просёлочную дорогу, которую они высмотрели неделю назад.

Дорога эта переходила в тропинку, которая углублялась в лес и терялась посреди сухой долины.

Марч завёл грузовик как можно дальше, потом остановился.

— Послушайте тишину! — предложил он.

Вечерело, в лесу действительно стояла тишина. Полнейшая тишина — как в сумасшедшем доме после предупредительной пулемётной очереди. Дортмундер вышел из кабины и захлопнул дверцу, будто выстрелил. Марч спустился с другой стороны.

Дортмундер открыл заднюю дверь н влез вместе с Марчем в фургон. Внутренность фургона была освещена тремя лампочками, расположенными на потолке. Локомотив занимал практически всё место, оставалось лишь небольшое пространство справа, чтобы можно было протиснуться. Дортмундер и Марч добрались до тендера и влезли в него.

Проскер сидел на ящике с оружием, и выражение невинного сумасшествия начало понемногу исчезать с его лица. Келп, Гринвуд и Чефуик стояли рядом.